В один прекрасный июльский день 1963-года на одной из площадей г. Сайгона (ныне Хо Ши Мин Сити) остановилась легковая машина. Из нее вышли трое буддийских монахов. Один положил подушку для медитации, другой открыл канистру с бензином. Третий сел в позу лотоса достал четки и прочел круг Намо А Ди Да Пхат (Намо Амитабха Будда). Двое других тем временем обливали его бензином. После прочтения круга мантры, монах достал спички и поджег себя. Полиция пыталась погасить пламя, но буддисты образовали кольцо вокруг горящего монаха, и полицейские не смогли приблизиться к нему. Один из полицейских, который оказался буддистом, совершил простирание перед подвижником. Монахи, которые образовали кольцо вокруг подвижника, скандировали на вьетнамском и английском: «Буддистский монах совершил самосожжение! Буддистский монах стал мученником!»

Монаха-подвижника звали Тич Куанг Дук (Thich Quang Duc). А это его краткая биография :

Родился в центральном Вьетнаме. Мирское имя – Лам Ван Тук (Lam Van Tuc). В возрасте семи лет оставил мирскую жизнь, чтобы изучать буддизм у своего дяди, который и был его духовным наставником. В возрасте 15 лет принял обеты саманеры, а в возрасте 20 лет стал полностью посвященным монахом. После посвящения Тич Куанг Дук жил жизнью отшельника в течение трех лет. После того, как его затворничество завершилось, он начал путешествовать по центральному Вьетнаму, разъясняя Дхарму. Он в этот период основал 14 храмов. В 1934 он направился в южный Вьетнам и распространяя буддийское учение. Он также провел два года в Камбодже, изучая тексты традиции Тхеравады. После возвращения из Камбоджи, он руководил строительством новых храмов на юге страны. Позже он был настоятелем пагоды Phuoc Hoa, где находился офис Ассоциации Изучения Буддизма. Когда офис ассоциации был перенесен в пагоду Ха Loi, главный храм в Сайгоне, Тич Куанг Дук оставил должность настоятеля, чтобы сосредоточиться на медитативной практике.

Последние слова Досточтимого – никакой злобы, все по делу: «Перед тем как я сомкну свои глаза и устремлю взор к Будде, я с уважением прошу Президента Нго Дин Диема проявить сострадание к народу и обеспечить религиозное равенство, чтобы сила нашей родины была вечной. Я призываю Досточтимых, преподобных, членов Сангхи и мирян-буддистов проявить организованную солидарность в самопожертвовании ради защиты буддизма».

Вот, что писал, репортер Дэвид Халберстам, который был очевидцем этого события:

«Я хотел еще раз посмотреть на это, но одного раза хватило. Пламя исходило из человека; его тело медленно сгорало и тлело, его головы становилась черной и обугленной. В воздухе стоял запах горящей человеческой плоти; люди сгорают удивительно быстро. Позади меня я слышал плач вьетнамцев, которые собирались вместе. Я был слишком потрясен чтобы плакать, слишком ошарашен, чтобы писать свои заметки или задавать вопросы, слишком изумлен, чтобы вообще думать… Когда он горел, он ни разу не пошевелил ни одним мускулом, не произнес ни звука; его самообладание создавало контраст на фоне плачущих вокруг него людей».

Этот поступок вызвал шок, как у властей, так и во всем мире. Президент Нго Дин Дием пытался по-иезуитски представить это акт как простое самоубийство. А его невестка мадам Нго Дин Нху (Ngo Dinh Nhu), первая леди изрекла: «Пусть они продолжают это барбекю, а мы им поаплодируем». Она называла буддийских монахов «хулиганами в рясах». Недолго пришлось аплодировать, в том же году президент и его брат, он же ее муж, был убит своими же людьми. Известен факт, что когда мадам Нго Дин Нху узнало о намерении президента Нго Дин Диема выплатить компенсации семьям убитых демонстрантов-буддистов (ее брат был начальник полиции, который дал приказ стрелять), он запустила в него тарелкой с супом. В момент убийства ее мужа и президента, он находилась за границей, где продолжает находиться и сейчас.

Политические последствия самосожжения таковы: американцы заявили, что не они не хотят иметь ничего общего с режимом Нго Дин Диема, если тот не пойдет на уступки буддистам. 16 июня 1963 года , шесть дней после акта самосожжения принято Совместное Коммюнике и правительство нехотя прислушалось к требованиям буддистов, хотя это и не спасло режим. Этот акт самосожжения – без танков и пушек – поистине стал переломным моментом в истории Вьетнама.

Останки тела Тич Куанг Дука были повторно кремированы. Его сердце осталось неповрежденным огнем, и было помещено в пагоде Xa Loi в качестве реликвии. Правда 21 августа правительственный спецназ ворвался в храм и конфисковал реликвию, но дни правящей клики были все равно сочтены.